Багдадский вор - Страница 32

К оглавлению

* * *

Тушканчиков бояться – в пустыню не ходить!
Узбекская охотничья мудрость

– Загонял ты меня, хозяин…

– Будешь крепче спать. Хочешь лепёшку?

– Ох, я бы лучше щей тарелочку, со сметанкой… или блинчиков!

– Это пища неверных.

– Не заводи, саксаул, я сейчас грубить начну… Ладно, давай сюда свою лепёшку! Вегетарианцы, чтоб вас…

Поверьте, даже шевеление челюстями казалось бедному «грузчику» непосильным трудом. Заботливый хозяин предложил ему кислое молоко, чем заработал тяжёлый взгляд и пожелание доживать последние годы на одном кефире. А вот Ай-Гуль-ага нисколько на него не обиделся и, более того, весь лучился желанием посытнее напотчевать ценного работника. Он даже намекнул пару раз, что готов устроить Льва на ночлег в свободной комнате второго этажа, прямо напротив гарема. Как истинный мусульманин, он, конечно, обязан следить за своими жёнами, но сегодня тяжёлый день, его клонит в сон, а юная Джамиля так своенравна и шаловлива, ей вечно не спится… Если бы Оболенский не был так измотан, то, несомненно, обратил бы внимание на явно завлекающую болтливость неразговорчивого старца. Но, увы… Стоп, я тоже больше не буду запугивать вас раньше времени, иначе станет неинтересно. Хотя лично мне было страшно…

– Иди наверх. Ложись. Спи, – напутствовал старик, нетерпеливо подталкивая Оболенского в спину. Медная аладдинистая лампа чадила и шипела, но освещала тёмные коридоры дома.

– Полегче там… Ой-ё, ноги, как ватные…

– Джамиля не спит. Ждёт.

– А-а… так ты бы шёл баиньки, дедуля?! – разом выпрямился Лев, чьё воображение мгновенно нарисовало ему бесцельно нежащуюся на подушках юную адалиску в прозрачных шароварах. – Я уж сам разберусь, ты только покажи, где моя постелька, а где – Джамили. Ну, чтоб я во тьме не перепутал, а то ещё попаду не туда…

– Туда попадёшь, – уверенно хмыкнул хозяин.

– Угу… вообще-то всегда попадал – женщины не жаловались, – раздумчиво припомнил Лев. – Вот было иду я как-то по проспекту, а на улице холод, снег под ногами хрустит, светофоры мигают, от метро до общаги метров двести будет. У меня шампанское в пакете, конфетки-трюфели всякие – к нам в университет по обмену опытом эфиопская делегация приехала. И была там одна кучеряшечка – фигурка, как из чёрного дерева! Короче, мечта мартовского мурзика, выдающаяся во всех местах и, главное, без моральных устоев. А какой облом получился?! Я ж до сих пор заикаюсь, как вспомню… но в последнее время реже… не помню потому что.

– Пришли. – Старик дрожащей рукой постучал в простую деревянную дверь. – Джамиля-а-а! Не спишь?

– Нет, мой господин… – еле слышно донеслось в ответ.

Оболенский привстал на цыпочки и вытянул шею, его ноздри раздувались, как у сибирского изюбра во время гона. Ай-Гуль-ага откинул засов и сильно толкнул его внутрь:

– Джамиля, к тебе гость!

– Э… здрасте, – вежливо сказал Лев в дурманную темноту. Дверь за спиной захлопнулась, запор лязгнул, а глаза, привыкшие к свету лампы, не различали ни зги. Он осторожно сделал шаг вперёд, на что-то налетел, едва не растянувшись на полу, извинился по-английски и ощупью добрался до маленького, узенького окошка, забранного решёткой. Именно сквозь него проливался хоть какой-то свет…

– Кто ты, бедный человек? – совершенно бесцветным голосом спросили из самого тёмного угла.

– Я? А… позвольте представиться, милая девушка, меня зовут Лев Оболенский. И должен признать, я – человек не бедный. Этот костюмчик вшивенький… он вроде маскировки, а так я уже… думаю, довольно богатый!

Всматриваясь изо всех сил, он наконец-то сумел смутно разглядеть вжавшуюся в угол девичью фигурку. Она сидела прямо на полу, в рубашке и шароварах, подняв колени к подбородку так, что были видны только настороженно блестящие глаза.

– А вы, как я понимаю, Джамиля? Вот и салам алейкум! Будем друзьями… – Лев открыто протянул ей руку, но девушка только вздрогнула, отшатнувшись. – А может, и так… просто знакомыми. Тут ваш супруг, в смысле, муж ваш, он…

– Он страшный человек…

– Да ну? – как можно обаятельней улыбнулся Оболенский, его «нереализованный пыл» незаметно пропал, уступив место жалости и пониманию. Девушка казалась такой безнадёжно обречённой, что наш герой тактично постарался разрядить тревожную напряжённость. – На вид вполне безобидный старичок! Благообразный, как пасхальный кулич. Не болтливый опять же…

– Он плохо говорит, – подтвердила Джамиля, – ему зубы мешают, слишком острые…

– Как у волка в «Красной Шапочке»?

– Зачем ты здесь? – Девушка порывисто вскочила и шагнула к окну, пристально вглядываясь в открытое лицо ночного гостя. Она действительно была очень хорошенькой. – Ты сильный, у тебя большое сердце, и ты зовёшь себя Львом! Почему ты не убежал? Ты мог спрятаться в пустыне, а теперь… Он придёт за тобой…

– Кто? Дедуля давно спит, крошка! Он сам просил меня, чтобы…

– О нет! Нет, мой храбрый юноша, гуль заманил тебя! Я видела в окно, как ты носил эти страшные мешки, и молила Аллаха, чтоб он помог тебе бежать… увы!

– М-м-р, но разве так уж плохо, что я тут несколько задержался? – чуть шаловливо мурлыкнул Лев, незаметно обнимая скуластую красотку за талию и ненавязчиво тоже намереваясь перейти на «ты».

– Ты не понял меня… У гуля кончилось мясо! – отстранилась девушка.

– Видимо, не понял, объятия отложим на послезавтра… Но мясо точно кончилось, этот седобородый скупердяй пичкал меня пересохшими лепёшками, прелыми овощами и прокисшим молоком! Нет, представляешь?! И это после того, как я на него полдня вкалывал, не разгибаясь…